15:36 Глава 1. ДРУГ ТАКОЙ, ПРИЗНАТЬСЯ, БЕСКОНЕЧНО ДОРОГ... |
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ДРУГ ТАКОЙ, ПРИЗНАТЬСЯ, БЕСКОНЕЧНО ДОРОГ...
Жанр конферансье на эстраде самый беспокойный. В нём исключено тихое плавание без штормов, подводных камней и коварных мелей. И всё это должен уверенно и смело преодолевать капитан-конферансье, по праву занимающий мостик на корабле-концерте. А. Любанский.
Никогда не старался зафиксировать в памяти момент знакомства с ним. Может, поэтому кое-что и запомнилось... 1987-й год. В перестроечно-ельцинской Москве случилось доселе невиданное: первого апреля в Парке Горького состоялся праздник “Юморины”. Я излагаю этот факт, полагаясь исключительно на свою память. Тех же, кто работал на той “Юморине”, - не сыскать теперь днём с огнём! Обращение к интернету - этому всезнайке наших дней - успехов не принесло. Мне скажут: что может быть проще?! Поговори, с нынешними директорами и худруками! Предложение замечательное, если бы не одно «но»… Знания многих нынешних руководителей относительно самых ярких моментов в истории парков, оставляет, мягко говоря, желать лучшего. По указке сверху они с успехом превращают (уже превратили!) большинство столичных парков в нано-бред. Так называемые «эффективные менеджеры» делают то, что до них не удавалось никому: они убивают душу московских парков. Эти чудаки всерьёз предполагают, что критерий современных парков - это велодорожки и непременный Wi-Fi. Спорить с их «эффективностью» (подкреплённой приличной зарплатой) - бесполезно. И только вера в бессмертие души (в том числе и парков!) оставляет надежду, что им не удастся довести этот процесс до конца... (Говорю так уверенно о ситуации, сложившейся в Москве. Хотелось бы надеяться, в других городах обстановка не столь однозначная...) Кто нынче в парках организатор Тот был вчера - ассенизатор!.. Мы просто должны вспомнить, для чего изначально нужны парки, и взять в новый век всё лучшее, что несправедливо было забыто или втоптано в грязь... Когда-нибудь, Бог даст, я посвящу этому Датскому королевству отдельную публикацию. Так на чём я остановился? Ах, да!.. Итак, 1987-й год. В перестроечно-ельцинской Москве случилось доселе невиданное. Первого апреля в Парке Горького состоялся праздник “Юморины”. Первого... Впервые... Гербом праздника был выбран комар, огромное изображение которого украсило главный вход ЦПКиО. В глубине парка одну из площадок соорудили в виде корабельной палубы. Меня, как штатного культорганизатора, местные Тумановы и Мейерхольды поставили работать туда (помимо других, разбросанных по парку площадок). Из команд, что «зажигали» на «палубе», (иногда попадая в собственную “фанеру”), был легендарный «Пикник». Больше никого не помню. В любом случае, состав был классный. Публика занималась вокруг «палубы» чем угодно, но только не скучала... Есть «палуба» - значит есть корабль. Значит, должен быть и капитан. У капитана его флаг - его улыбка. Далее - по тексту извечной песни! Капитан, он же лоцман этого плавания по эстрадным волнам, - выглядел убедительно: белый китель, белые брюки, фуражка, блестящие пуговицы с якорями... На лацканах - нашивки. Всё, как полагается. Однако... ...Его манера вести программу, общаться со зрителями, вызывала двойственное чувство. С одной стороны он вёл и себя, и программу - легко и непринуждённо. С другой - именно эта непринуждённость была доведена до такой степени простоты, что, казалось, была сродни ведущему «из народа”, нежели “штатному” конферансье. Так, по крайне мере, лично я воспринимал его в первые минуты... «Как здорово, легко и по-доброму ты ведёшь, капитан, свой корабль! Но не слишком ли лёгок твой жест, непосредственны твои движения и просты слова, которые ты... даже не бросаешь, но мягко перебрасываешь со сцены - “в народ?!” Примерно такими мыслями я задавался, глядя на «капитана». (Забегая вперёд, скажу следующее: Свистунов долгое время был штатным конферансье. Москонцерта. Но никогда не был з а ш т а т н ы м, - заурядным. Наоборот!) Два дня - первого и второго апреля - я работал на этой площадке, и оба раза на мостик поднимался он - капитан концерта Сергей Свистунов. На второй день совместной работы, какая-то сила, наконец-то, подтолкнула меня подойти к нему и повелела познакомиться.
Как сокращается расстояние между людьми… Значительно позднее я понял или, скорее, осознал, что той силой была моя врождённая тяга к людям творческим, делающим что-то лучше, уверенней, “проще, легче, веселее” чем это делаю я. И, главное, симпатичным и милым моему сердцу. Серёжа (на «ты» мы перешли секунд через десять) дал мне свою визитку - узкую белую бумажную полоску с лаконичным текстом на одной стороне. «Свистунов Сергей Яковлевич. Конферансье Москонцерта». И домашний телефон - как полагается. (Хотя... Почему полагается? Кем полагается?! Однажды я видел визитку, на которой были напечатаны только инициалы. И всё. Кто захочет - найдёт!) Иногда для быстрого запоминания телефонных номеров я их зарифмовывал. Не минула та же участь и Серёгиных семь цифр: Друг такой признаться, Бесконечно дорог: Двести восемнадцать Ноль четыре сорок. С этого всё и началось. В тот же или на следующий день - я ему позвонил. Болтали долго. И у меня осталось чувство, что я разговаривал с самим собой, настолько одинаково мы смотрели на многие вещи. Вообще у Сергея добрые отношения складывались со многими и у него было очень много друзей. Но мне всегд казалось, что между мною и им возникло нечто большее, чем просто дружба. Не я один могу похвастаться столь быстро установившимися с Серёжей дружескими отношениями. Подумать!! Господь ли Бог, родители или кто-то, мною не названный, наградили его ценным даром: привязывать к себе сердцем таких разных, порою совсем не похожих друг на друга людей. Впрочем, об этом речь впереди! Я пишу о нём не имея перед собой даже примерного плана. И тем не менее, “не имение плана” - это тоже своеобразный план! Просто - строка за строкой- на бумаге сами по себе возникают сцены событий и эпизодов, оставшихся в памяти. Даже нет - не в памяти! В душе… закладка 08 апреля (работали в паре с Андреем)Это будет повесть о воине из когорты московских конферансье: надёжном, талантливом, безотказном... Доброта, открытость и сердечность Серёжи ощущались в равной степени, как на сцене, так и в жизни. Это будет бесхитростная повесть, составленная из отрывочных воспоминаний, моих и тех, кто знал Сергея- человека, вроде бы и публичной профессии, но прожившего в ней, в сущности, жизнь «бойца невидимого фронта». Впрочем, это удел почти всех конферансье. А жаль! Представляя мега-звёзд нашей эстрады- Ротару, Николаева, Понаровскую, Антонова и многих, многих, Сергей представлял при этом из себя личность по-своему, яркую и неповторимую. Люди, где же справедливость? Не пора ли представить и самого конферансье? Собственно, однажды, в 1998 году я уже совершил такую попытку пригласив его на годовщину передачи «Кто на новенького?» Об этом эфире- позже. Разумеется, если до этого читателю не наскучит в компании с автором! Ну а пока сего конфуза не случилось- продолжаю. Утверждаю: у конферансье Свистунова были не только свои «фишки» и «мульки». У него была своя пластика Почему-то я называю её «москонцертовской». Вкрадчиво и без нажима он «захватывал» любую аудиторию, сколь “знающей» и «искушённой» она сама себе не казалась. Я любил наблюдать, как выходит он из кулис, подходит к стойке, снимает с неё микрофон, передвигается с ним- туда-сюда по сцене. Как-то по-особенному. По-своему. Скажи я ему я об этом, он, скорее всего, удивился бы. Не думаю, что он заранее продумывал своё сценическое поведение. Иначе, это выглядело бы слишком «постановочно», сразу лишив его... самого себя. Это моё мнение. Я вообще считаю, что репетировать конферансье можно только в крайнем случае. Например, когда эстрадный режиссёр собирает неуловимых артистов «лёгкого» жанра для постановки спектакля или обозрения. В противном же случае, убивается сам основа профессии... Что ещё сказать? Серёже удивительно ш л о быть конферансье. Да-да, именно шло! Ему шло быть эстрадным артистом- рассказывать, хохмить, травить анекдоты, пародировать... Творчески и человечески он органично вписывался в л ю б у ю художественную команду, в Москве ли, в Сибири, в Афганистане ли, в Германии, в Венгрии... Валентина Кофтун- опытнейший московский администратор и актриса признавалась мне, что, до поры до времени, не знала никого в своей среде. кто бы отзывался о нём плохо. Так было до той драматической черты, которая и привела, в конце концов, к его самопогибели. Это больно, страшно, но это так. Он сам приложил руку к тому, чтобы ускорить развязку... Но не будем о печальном! Человеческая сущность Свистунова, его профессия, никак не согласуется этими мрачными вещами!
Однажды я напросился к нему на концерт, проходивший в зале туркомплекса Измайлово. Из программы ничего не помню, но что касается финала... Глядя в зал своими детскими, лучащимися глазами Серёжа улыбнулся и произнёс: - Вы никуда не торопитесь? Зрители: - Не-е-ет! - Ну, что же, вот так, никуда не торопясь, вставайте со своих мест, прогуляйтесь по вечерней Москве... А наша программа подошла к концу. Спасибо и до новых встреч! Дружный раскатистый смех публики был оценкой слов! Услышав только раз такую «концовку» концерта, я навсегда её «прихватизировал». Не оправдываясь ни в чём, я замечу, что мы никогда не «тряслись» по поводу репертуара. Я с радостью предлагал ему свои наработки. Он- не возражал против моих заимствований из его творческого багажа. За три года до его ухода, я собирался на концерт в другой город и попросил Серёжу отработать вместо себя концерт в Доме кино. Но в последний момент поездка была перенесена и появилась редкая возможность посмотреть моего друга в деле- после долгого перерыва... Признаться, я здорово волновался за результат. Ведь к этому моменту он уже получил первое «предупреждение» и едва встал с постели после печёночночного приступа... Я не знал, в каком виде и с каким цветом лица он предстанет перед публикой? К счастью, я увидел за кулисами прежнего Серёгу: элегантного, в костюме и при галстуке, бодрого, подвижного... Практически мальчика... В программе участвовал Георгий Жжёнов. Я уже имел опыт представления корифея нашего кино и потому рискнул предложить Серёже готовый вариант «подачи» Георгия Михайловича. И вот мой друг и «сменщик» на сцене. - Несмотря на то, что в его жизни были «Горячий снег» и «Ошибка резидента», ему дорог его «Экипаж». Народный артист СССР Георгий Жжёнов! Реакция зрителей не заставила себя ждать. Последние два слова потонули в рукоплесканиях! Назовите мне ещё одного маститого ведущего, чтобы он так же легко подхватывал не свой конферанс и убедительно его подавал, как родной? При этом, он так убедительно произнёс эту фразу, в которой обыгрываются фильмы со знаменитым актёром, что у публики не возникло ни тени сомнения, в том что подводка была придумана самим Сергеем. Что вы говорите? У вас на примете есть такой же конферансье с тридцатилетним стажем? Я искренне радуюсь за вас. Стало быть, вам, как и мне, удалось встретить в жизни «белую ворону»...
Известный блогер и исследователь культуры, а некогда- активно действующий администратор Игорь Зосименко, наверняка из их числа! С каким количеством артистов, музыкантов и ведущих приходилось ему сотрудничать! Многое не сохранилось в памяти за давностью лет. Но иные, пусть и «проходные» эпизоды, память хранит долгие годы... «С Сергеем Свистуновым- рассказывает Игорь- мы пересекались пару раз. Первый- когда работали в г. Долгопрудном на Дне города где-то в 1994-95 гг. в одном из парков Культуры и Отдыха. Там выступали Вадим Добужский, Сергей Кондратьев, группа «Гротеск» Серёжа на том концерте делал очень интересные пародии, хорошо держал площадку. Помню, меня кто-то угостил сигаретой. Говорю Серёже: «Пойдём, покурим?» Тот отвечает: «Я за всю жизнь не выкурил ни одной сигареты!» Второй раз мы работали вместе на заводе (по-моему, в КБ им Сухого). Помню, что заканчивал концерт Владислав Кононов- певец, который исполнял с Надеждой Чепрагой известную в своё время песню «Мне приснился шум дождя» Евгения Доги на стихи Владимира Лазарева. Пока Кононов работал, за кулисами стояли какие-то ребята и о чём-то разговаривали. Кто бы знал, что это будущие знаменитости? В программе они, во всяком случае, заявлены не были. Об их появлении и участии в нашем концерте мне не сказали. Никто не предупредил о них и Сергея. После того, как Кононов закончил выступление, Сергей попрощался со зрителями, сказал: «до новых встреч!» и ушёл за кулисы. К нему подходит заказчик и говорит: «А чего ж вы не объявили эту группу? Вот- ребята... Они стояли, ждали, когда их представят... Свистунов ответил, что никто не сказал, что эти ребята должны выступать. Мало ли кто может пройти за сцену? Вот если бы за кулисами стояла Зыкина... И дальше- пауза. Заказчик махнул рукой, пожал плечами и пожелал Сергею всего хорошего. Концерт ему понравился. Жалко, что жизнь Серёжи была такая короткая. Он был очень талантливым человеком. Он мог бы развить своё искусство в разных жанрах, в том числе в пародии, в конферансе... Я не ходил у него «в друзьях», но мы были с Сергеем хорошими знакомыми...»
«Я не ходил у него «в друзьях»... Задам себе вопрос: а я? «Ходил» в его друзьях? Или не «ходил»? Об этом, Бог даст, я спрошу у него потом- п о с л е... Для меня важнее то обстоятельство, что, это я потерял на Земле д р у г а, по сути- родного человека... Это во-первых. И это главное. А уже потом- талантливого русского конферансье, коллегу, друга других друзей, приятеля приятелей и прочее... Эта книга- попытка что-то вернуть и исправить, моё «прости» тому, кого я знал давно и... так мало! Моё знакомство со старым другом... |
|
Автор: Андрей Ломакин Источник: | |
| Всего комментариев: 0 | |