Льняных рубашек белоснежны ризы
на крылья, чтоб развеять колдовство…
Летели с неба лебеди к Элизе,
всему на зло сбывающимся сном…
Устав от нескончаемой разлуки,
узнав, как больно колется игла
накидывали ласковые руки
спасение на братские тела…
Двенадцать полотняных грубых кружев
свершили чудо… От разлук устав
двенадцать братьев молодецки дюжих
уснули на ковре весенних трав…
Какое счастье с небом распроститься,
и снова, и навеки стать земным!
Нет, одному из них сейчас не спится…
Он стал собой, оставшись всем чужим…
Из рукава… (недоставало пряжи) –
большое лебединое крыло…
Возможно, что не так уж это важно…
Но царственное хмурится чело…
Но синие глаза в глухой тревоге -
Отмечен роком и некрепко сшит!
С крылом… Среди людей?! Таких немного…
Но надо жить… Воскресши надо жить.
С каким-то удивленьем глядя снизу
на небо, недоступное отнынь
он шепчет: - Что Ты сделала, Элиза?!
Кому я нужен на Земле иным?
Ему не больно… Но тоска съедает…
Стекает по челу холодный пот…
- Я – человек. А люди не летают.
Но я крылатый. Значит я урод…
Что впереди? Какие ждут дороги
прекрасных птиц живущих на Земле?
Как жить ему с таким чудным пороком?
Такую грусть в каком топить вине?
А может быть крыло нежнее ластит?
И ангелу ладони ни к чему?
А может это не беда, а счастье?
И люди позавидуют ему?
Принц удивлён, растерян и встревожен…
А братья спят покойным тихим сном…
И если в сказках что-то невозможно –
то только предсказанья на потом…
Уходит он… Чудесной полон силы…
И ясен путь… И отступает мгла…
В рубашке недошитой, но счастливой,
не тронувшей прекрасного крыла.
|