Остались от козлика рожки да ножки,
клещами разодраны ноздри…
Но липнут, как прежде, к магнитной ладошке
железные ложки и гвозди…
Испита цикуты смертельная доза,
и тело мое ослабело.
Но я, как и прежде, владею гипнозом
и магией черной и белой…
Разодрана стаей, истоптана стадом,
раздавлена глыбами горя,
я всё-таки взглядом… Потупленным взглядом
отчаянно двигаю горы…
Пусть нет меня больше, и, я не воскресну,
но к смерти душа не готова –
я в бездну сорвавшись – взлетаю над бездной,
на крыльях певучего слова.
Ты всё мне простил, заказал панихиду,
И свечку поставил, но всё же,
ты до смерти будешь меня ненавидеть,
за то, что я совесть тревожу.
|