***
Он мог бы влюбиться в кого-то получше.
Есть люди, которые чувствуют глуше,
И всё понимают значительно глубже.
А ты – распеваешь под утренним душем.
Намылив ключицы, подмышки и уши,
Смеясь, разливаешь по кафелю лужи.
Потом непослушные волосы сушишь,
На бедную голову смело обрушив
Из фена горячую, знойную бурю,
Шальную, как мысль о его поцелуе.
Какая ты дура! И кляча. И клуша.
Он мог бы влюбиться в кого-то получше.
Попроще. Без шрамов, рубцов и гештальтов.
Поярче, как блики на мокром асфальте.
Нежней, чем орнамент гипюровых кружев.
И талия уже, и груди потуже.
Он мог бы влюбиться в кому он не нужен!
Но стать твоим мужем. Нелюбящим мужем.
Ехидно шипящим: сама захотела!
А я уклонялся. Но ты залетела.
И я как порядочный! Лох и разиня…
И ты бы тогда родила ему сына –
Илюшу, Добрыню, а может Алёшу…
И он бы смирился. И стал бы хорошим
Отцом и супругом. Хозяином. Зятем.
Спокойным. Надёжным. Успешным. Завзятым.
То светел, как солнце.. То мрачен, как туча…
Украдкой влюблённый в кого-то получше.
Он мог бы тебя презирать, ненавидеть,
Хотеть задушить и бояться обидеть…
Но слишком родны ваши странные души.
И ты одинокая плещешься в душе.
|